Изуверство скопцов - наше прошлое или тайное настоящее? Секта скопцов: как кастраты стали одной из наиболее влиятельных религиозных общин России Современные скопцы

Тематика занятий

– Путешествие по страницам истории «Сердцу милый уголок»
– Беседа-викторина «России славные сыны в Олекминском краю»
– Час истории «Казацкому роду – нет переводу»
– Урок мужества «Нас сводила молодость в сабельный поход»
– Час истории «Огненные версты Победы»
– Игра-путешествие «Их именами названы улицы»
– Экскурсия «Олекма – житница Якутии»
– Литературный час «Поэзия судьбы (Олекма литературная)»
– Беседа «Берег поперечный – уголок Заречный»
– Заключительное занятие «Олекминск – частица России»
– проектная деятельность Шаг за шагом: по следам Олекминских скопцов

«Шаг за шагом: по следам Олекминских скопцов»

Гипотеза: согласившись на добровольную ссылку в Якутию, пройдя дорогой страданий и потерь, представители самой фанатичной секты России нашли на Олекминской земле вечный покой и оставили добрый след.

Цель: изучить малоизвестные страницы истории родного края.

Задачи:

– знакомство и изучение литературных источников о сектантах – скопцах;
– обработка старинных документов, найденных на месте разборки скопческого дома;
– запись воспоминаний старожилов с. Троицк и п. Заречный.

Введение

Судьба заброшенных царским правительством в неведомый суровый край, «тюрьму без решеток» скопцов представляет интерес, так как их вклад в развитие земледелия на вечной мерзлоте, высокие достижения в выращивании зерновых культур и овощей, превратившие Олекминский край в житницу Якутии, внедрение первых рыночных отношений, храмы и часовни, построенные каменных дел мастерами, украсивших облик города и деревень, достойны уважения и памяти.

Из истории секты скопцов

Движение скопцов зародилось в середине ХVIII века в Орловской губернии, где в ту пору существовал хлыстовская община. Кондратий Селиванов – основатель скопчества был крепостным крестьянином села Сосновка, отделившись от хлыстов он основал собственную общину в Тамбовской губернии и нашел немало последователей. Селиванову удалось привлечь на свою сторону богатых крестьян, возжелавших праведной жизни и царствия небесного. Поскольку у кастрата не было наследников, в общине утвердился порядок, согласно которому одному скопцу наследует другой скопец. Таким образом, ценой утраты мужского достоинства сектант вступал в клуб богатых наследников. Первый процесс над скопцами состоялся 1772 году. Кондратий Селиванов был бит кнутом и сослан в Сибирь. В 1795 году, вернувшийся из ссылки Селиванов, был объявлен вторым Христом и Императором Петром III. Его доставляли для беседы Павлу I, после чего посадили в психлечебницу. Александр I выпустил Селиванова и отдал на поруки камергеру польского короля Алексею Елянскому, который сам принял скопчество. С этого времени начинается золотой век сектантов. Селиванов установил контакты с представителями Петербургской аристократии, которые увлекались мистическими учениями и даже благословил Александра I на войну с Наполеоном. Петербургский «корабль» Селиванова обрел небывалые привилегии. Полицейские не имели права переступать порог его дома, где совершались сектантские радения и оскопления. С Селивановым общались представители кружка генеральши Татариновой, в котором состояли придворные аристократы и куда был вхож князь Голицын, тогдашний министр просвещения. Кончилось дело тем, что скопцы слишком зарвались, А. Елянский подал государю проект государственного переустройства России, по которому Селиванов должен был стать духовным учителем самого царя. Последней каплей стал случай, когда в 1819 году два племянника генерал-губернатора Петербурга Петра Михайловича Милорадовича обратились в скопчество. Селиванов был арестован и сослан в один из Суздальских монастырей, где и умер в возрасте 100 лет.

Из истории известно, что на Руси XII – XIII веках были скопцы. Общиной скопцов считали, что единственным путем спасения души является борьба с плотью путем оскопления. Скопцы имели свой взгляд на Евангелие (считали, что кастрацию прошли все апостолы) и создали собственную мифологию, которой перемешались суеверия, вера в доброго царя и надежда занять однажды высокое положение возле трона. Себя скопцы гордо называли «белыми голубями» так как кастрация у скопцов называлась «убелением». Какой бы абсурдной ни была вера скопцов, их деловая хватка была крепкой. На рубежу XVIII – XIX веков лучшими Российскими менялами были они. У скопцов были и иные методы приумножить богатство, скопчество распространилось по многим городам России. Скопцы торговцы имели своих агентов всюду и они от своих братьев по вере раньше узнавали о колебаниях цен и устраняли своих конкурентов. О богатстве скопцов было хорошо известно, и желающих купить благосостояние ценой кастрации было не мало. У сектантов было несколько видов вовлечения в секту новичков:

1. Оскопление малолетних родственников
2. Экономическое закабаление
3. Выкуп крепостных крестьян при условии оскопления
4. Соблазнение деньгами
5. Пропаганда «чистоты» перед богом

В Москве в доме богача Пашкова организовывали угощения с раздачей пособий с условием, слушания душеспасительных лекций в цели вовлечения людей в секту. В первый год своей деятельности Пашков растратил сто тысяч рублей, за тем он был выслан из страны и поселился в Лондоне, но многие слушатели пополнили ряды сектантов. Обычно люди уходят в секту для того, чтобы начать новую жизнь – более правильную, более осмысленную и спокойную. Однако далеко не всеми сектантами движет религиозное чувство. Довольно часто люди выбирают для себя новую религию только для того, чтоб улучшить свое материальное положение.

Октябрь скопцы, в общем, приняли. Во первых, поначалу тоже считались «жертвами царизма». Да и соратник Ленина Владимир Бонч-Бруевич до революции был ученым-религоведом, скопцов изучал, со многими переписывался – на его защиту рассчитывали. При НЭПе многие «белые голуби» со своей торговой сметкой и трудолюбием смогли подняться, но дальше – 1929 год. В Ленинграде состоялся большой процесс над сектантами. Сельских скопцов раскулачили, городских посадили, а те, кто остался на свободе, влачили жалкое существование. Богатства скопцов были экспроприированы так, у сестер Смирновых 500 тыс. рублей, у П. Бурцева – 4 млн., у братьев Никифоровых – 1 млн. Русские – сектанты скопцы умели не только кружиться в экстазе во время радений, но и крутить большие деньги. Во время гонений на скопцов во второй половине 19 века у тамбовского купца Плотицына, соратника Кондратия Селиванова было изъято 30 млн. рублей золотом. Олекминские скопцы тоже имели немалые состояния. До 1986 года в г. Олекминске находили скопческие клады. Но спрятанные скопцами богатства даже спустя годы, оправдывая свое название «презренного металла», возбуждали в людях самые низменные качества и доводили их до совершения преступления. И неизвестно сколько еще такого «зла» хранится в старых скопческих домах.

Наследие Олекминских скопцов

До приезда в Якутскую область скопцы жили в Туруханском крае. Водворенные туда, они с первых лет своего пребывания заметили всю безысходность своего положения, ибо не имели возможности заниматься торговлей, рыбными промыслами, а все попытки заняться сельским хозяйством терпели фиаско из-за неблагоприятного климата и болотистости почвы. Разоренные, голодные, они направили ряд ходатайств в высочайшие инстанции о переселении их в местности с благоприятными почвенными условиями. В 1856 году, по Высочайшему повелению от 21 февраля скопцам было предоставлено право переселяться в Якутскую область, по собственному их желанию и за их счет. Летом 1860 года стали прибывать первые партии добровольно следующих скопцов:

Данные из «Памятной книги Якутской области 1896 г»

Скопческие селения

Обыкновенно, скопческое селение состояло из одной длинной улицы, образуемой проезжей дорогой. В некоторых из них имелась и боковая улица, параллельная первой. Фасад улицы образовывался непрерывной цепью плетней и заборов, за которыми тянулись огородные грядки, парники и были посажены деревья. За огородами высились дома с отдельными дворами и запертыми воротами. Дома были построены из отборных брёвен, на хороших пазах, с большими окнами, с крашенными ставнями, и резными украшениями, а некоторые даже двухэтажные. Скопцы жили двумя типичными хозяйствами. Скопцы-одиночки жили в небольших домиках из трех комнат. Обычно скопцы жили по три, четыре и больше людей в одном доме, который состоял из передней, горницы «братцев» и отделения для «сестриц». «Братец» занимался ремеслом, торговлей, а «сестрица» стряпала, смотрела за домашним хозяйством и скотом, занималась огородничеством. Среди скопцов было много грамотных, они получали по почте всевозможные газеты и иллюстрированные издания, живо интересовались политикой, выписывали технические новинки.
По месту происхождения олекминские скопцы относились к следующим губерниям: Петербугская – 14 %, Таврическая – 12,3%, Орловская и Сибирская– по 9,4%, Рязанская – 8%, Семиреченская – 5%.
Интересны данные национальной принадлежности Спасского села из 210 скопцов: 193 русских, 1 поляк, 1 швед, 15 финнов. По прежним религиям: 185 – православных, 16 – лютеранцев, 6 – молокан, и 1 – католик. По сословиям, которым они принадлежали до суда, т.е. до ссылки: крестьян – 258, мещан – 28, солдат – 28, казаков – 19, купцов – 2, бродяг – 6, поселенцев – 3. Как видно из данных, скопцами были в основном темные крестьяне, которые по заблуждению приняли эту веру. Не имея кровных наследников, презирая родство и проповедуя братство по духу и равенство во Христе, скопцы в своих селениях организовывали «семьи» с совместным хозяйством. В 1883 году по милости высочайших манифестов скопцов перевели из разряда поселенцев – в крестьян и селения с 1889 года стали именоваться крестьянскими.

Земледелие и хлебопашество

Прибывшие в Олекминск скопцы поселились по речке Алалайка (80 человек), а (180 человек) на устье реки Олекмы в 15 верстах от города (ныне село Троицкое). Перекинув добротный деревянный мост через Алалайку, скопцы наладили тесную связь с городом путем торговли продуктами сельского хозяйства. Получив в начале сто, а через пять лет триста десятин пахотной земли, они стали выращивать богатые урожаи хлеба, благодаря своему умению и трудолюбию. По первой нарезке скопцам была уступлена казенная земля, но в августе 1861 года Олекминский исправник Жуковский получил от скопцов взятку в 40 тысяч рублей и убедил, якутов Мальжегарского наслега уступить 50 десятин пахотной земли. Так появилось Усть-Чаринское поселение. С появлением скопцов земледелие постепенно превратилось в ремесло, а затем и в широко распространенный промысел, явившийся подспорьем начавшем оскудевать якутском хозяйстве. На хлебном рынке наступает период скопческого владычества. Кроме хлебопашества скопцы занимались и огородничеством, и вскоре их урожаи намного опережали урожаи местных крестьян. Многие крестьяне в 60-70 –е годы XIX столетия уходили на заработки, на золотые прииски, запустив свои хозяйства. По приисковой праздности и разгулу крестьяне воспользовались возможностью приобретать овощи за деньги, без труда и забот огородника, а скопцы со своим смиренным видом и обычным умением воспользовались господством и на овощном рынке. В Олекминской селекционной станции на основе скопческих сортов были выведены такие сорта пшеницы, как «Якутянка», «Теремок», которые впоследствии были утеряны. При всей своей выносливости, трудолюбии и терпеливости скопцы были слабосильными и поэтому часто нанимали работников. Наша односельчанка Винокурова (Оболкина) Лидия Вавиловна вспоминает, что её родители Вавил Федорович и Зинаида Константиновна в послевоенные годы работали у скопца Федора Киреевича Половинкина.

Ремесленных дел мастера

Сохранившиеся до наших дней каменные культовые сооружения Олекминского района были построены скопческими мастерами. Каменное здание Спасского собора, построенное на средства прихожан и частных жертвователей в1870 году, было воздвигнуто скопческими мастеровыми. Ими же была построена Александро – Невская часовня в 1891 году, в память мученической кончины царя Александра II, убитого – революционерами народниками. На средства почетного инородца Степана Ивановича Идельгина был выстроен I Нерюктяинский Иоанно – Предтеченский храм, мастера – скопцы трудились 4 года, вся постройка стоила более 50 тысяч рублей. Храм освятил по приглашению Идельгина сам епископ Мелентий. Кроме культовых сооружений, скопцами были построены конные, паровые и водяные мельницы в разных местах округа. Среди скопцов было много искусных резчиков по дереву. Они вырезали из дерева различные предметы домашнего пользования и резную мебель, делали гнутую мебель из тальника. До сих пор в домах олекминчан можно встретить изделия выполненные скопцами резчиками. Среди скопцов были много умельцев – самоучек, технически грамотных людей, шагавших в ногу со временем. В Спасском селении было два кожевенных завода, где в год выделывали 600 кож. Среди скупцов особо выделяется фигура Ересько Ерофея Петровича, который в конце 90 – х годов XIX столетия выписал из Германии фотоаппарат и открыл собственное фотоателье. Благодаря его интересу к фотографии, наш краеведческий музей является обладателем уникальной коллекции фотографий, отражающих быт и характер олекминчан конца XIX – начала XX веков. В советское время Е.П.Ересько закрыл фотоателье (сейчас там находится магазин «Заря»), завел кузницу и выполнял заказы олекминчан.

Судьбы бывших скопческих селений

К середине XX века, сосланные по царскому указу в неведомый Олекминский край скопцы, освоив и прижившись в нем, остались лежать здесь, навсегда исчезнув из истории. Таков закон жизни. На земле не должно быть изуверских, бесчеловечных вер. Интересна судьба бывших скопческих селений. В конце XIX века крестьянская община станции Точильная вернула себе незаконно отведенные скопцам в 1870 году земли, и перестало существовать Иллюнское поселение. Селение Спасское стало исторической частью Олекминска и в 1990 году решением Международной академии архитектуры наш город вошел в программу «Возрождение малых и средних исторических городов России». В 1907 году лоцман Косыгин И.А. пра-пра-дедушка Кости Чупрова посетил селение Троицкое и узнал, что скопцы выезжают и продают свои дома. И он убедил своих земляков, из маленькой деревушки под Киренском переехать в Олекминский округ. Из селения Троицкое, оставшиеся в живых скопцы выехали в 1908 году, продав свои дома, приехавшим из под Киренска семьям Оболкиных, Корзиниковых, Чупровых, Пшенниковых, Косыгиных. Во время разбора скопческого дома в с. Троицкое в 2007 году были найдены документы, предметы быта и в 2009 году, они были переданы в Заречную школу. Изучив их, мы выявили, что есть документ, имеющий отношение к нашему знаменитому земляку – меценату С.И. Идельгину. Школьные тетради, документация колхоза, частные письма описывают жизни жителей села с 1930 по 1945 годы. В память об основателях, жителями у въезда в село воздвигнут поклонный крест. Белым «пятном» является история Усть-Чаринского селения. Со слов старожилов мы узнали, что 1938 году на месте бывшего скопческого поселения была колония строгого режима для «врагов народа». В лагере находились люди разных национальностей, было много финнов, литовцев, немцев были якуты и русские, все они работали на лесозаготовке.
Мы предполагаем, что на лесозаготовках Усть-Чаринского лагеря работали спецпереселенцы, ингерманландские финны, литовцы, немцы, которых выселили из родных мест. «Дорога жизни» в начале пути неожиданно обернулась для них «поездом смерти» в Якутию. Переселение было организовано НКВД во главе с Берием, и жизнь и смерть спецпереселенцев находилась полностью во власти карающего меча сотрудников НКВД.
Местным жителям было запрещено появляться на территории лагеря и общаться с заключенными. Заключенные работали от зари до зари, голодали, мерзли, были попытки побега, но их ловили, наказывали и расстреливали. Особой жестокостью отличался комендант Оглоблин. Пожилые свидетели тех лет не могут вспомнить его имя, отчество, но они сами видели как он со специально обученной собакой разыскивал беглых, избивал и расстреливал. Дурной славой пользовалась местность Медвежья Падь, где погибло много заключенных. Из воспоминаний самой пожилой односельчанки Пуляевой А.И. мы узнали, что в этом лагере были и местные жители, сосланные за те или иные провинности. Так нам стала известна, трагическая судьба нашего земляка Оболкина Михаила Ивановича – 1922 года рождения. Он был финансовым инспектором, вернувшись с курсов из г. Якутска, он вовремя не встал на военный учет, был осуден, и отправлен в эту колонию. Когда началась Великая Отечественная война, он был отправлен в штрафбат, где пропал без вести.
А сколько еще тайн, хранит Медвежья Падь, никаких письменных сведений об этом лагере нам найти не удалось, но мы продолжим поиски.

Выводы:

1. Оторванные от своих родным мест скопцы, после установления Советской власти не уехали обратно, а остались на Олекминской земле и продолжали заниматься любимым делом земледелием и хлебопашеством. Выкорчевывая вечномерзлую и скудную якутскую землю, они расширили посевные площади и вывели такие сорта пшеницы, ячменя, которые даже в короткое якутское лето давали стабильно высокие урожаи. К сожалению, олекминчанам не удалось сохранить наследие скопцов-хлеборобов.
2. Кроме зерновых, скопцы получали высокий урожай овощных культур, первыми на якутской земле выращивали бахчевые культуры (арбузы, тыквы, дыни). Торгуя с местным населением, выращенной продукцией, скопцы первыми ввели рыночные отношения.
3. Как хорошие ремесленники они сами заготавливали строительный материал, изготавливали кирпичи из местной глины и построили первые каменные здания в Олекминском округе.
4. Благодаря фотографу Е.П. Ересько краеведческий музей обладает уникальной коллекцией стеклянных негативов, что является ценнейшим историческим материалом.
5. Являясь религиозными фанатиками, Олекминские скопцы даже в дореволюционное время не пытались распространять свое учение среди местного населения, а наоборот учили их земледелию, овощеводству, торговали с ними.
6. Как бы хорошо скопцы ни жили, полагаясь только на свое трудолюбие и терпение, они на всю жизнь оставались душевными и физическими калеками, жалеющими о совершенной однажды в своей жизни роковой ошибке.
7. В наши дни сохранились в районах Северного Кавказа «духовные» скопцы, но это уже не те смиренные, трудолюбивые люди прошлого столетия, а агрессивные, умеющие убивать и грабить религиозные фанатики, «воины Аллаха» мечтающие захватить весь мир и обратить в свою веру. Скопцы прошлого века во имя веры уничтожали только себя, лишив возможности продолжения рода человеческого, а сегодняшние «духовные» скопцы уничтожают других во имя веры.

Список использованной литературы:

1. Т. Емельянова . Откровение.– Новосибирск.– ОАО «Новосибирский полиграфкомбинат». 2004, 212 с.
2. В. I – нв. Олекминские скопцы// Живая старина.– 1894 г. –вып.3-4.
3. К. Новиков Наследие скопцов// – Деньги, 2007.– №49
4. С. Неханкин .Членовредители.80 лет назад в СССР прошли судебные процессы над сектой скопцов// – Аргументы недели.– 2009. – март.
5. Е. Розенков Скопцы – ошибка трактовки. – Деньги, 2007. №49
6. А. Юдин. Русская народная культура. Русское разномыслие: духовное искание простого народа. – Библиотека русской культуры Гумер – культурология.– 2007.
7. Н.И. Яковлев. Олекминские скопцы. – Хабаровск, АСТ ДВ, 2005, 75 с

Движение скопчества появилось в России в середине XVIII века. Основателем ее считается беглый крепостной Кондратий Селиванов, покинувший секту хлыстов "богородицы" Акулины Ивановны.

Кондратий Селиванов

Основой учения скопцов явилась строка из евангелия от Матфея 19 глава, стих 12: Есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.
Столица: Тамбов.

Общество скопцов

В общине скопцов считали, что единственный путь спасения души - борьба с плотью путём оскопления. За это в царской России её членов преследовали и ссылали в Сибирь. Но даже это не останавливало желающих вступить в общину: во второй половине XIX века скопцов насчитывалось около 6 тысяч, главным образом в Тамбовской, Курской,Орловской губерниях и... в Сибири, где богатые скопческие общины покупали земли у местного населения.
Род деятельности: купечество, ростовщичество и вообще крупный опт.
Особенности

Общество скопцов

1. Себя они именовали "белыми голубями". Этимология самоназвания проста: "убелиться" на жаргоне скопцов означает оскопиться. Свои общины скопцы, как и хлысты, называли "кораблями". Несмотря на декларируемое скопцами равенство "кормчий", стоящий во главе "корабля", обладал властью над прочими общинниками. Помогающая "кормщику" женщина, аналогично хлыстовской практике, именуется "богородицей".
2. Существовало несколько основных способов вовлечения в секту новичков:
- Оскопление малолетних родственников
- Экономическое закабаление
- Выкуп крепостных крестьян при условии оскопления
- Соблазнение деньгами
- Пропаганда "чистоты", особенно эффективная среди юношества
3. Скопцы не ели мясной пищи, не употребляли алкоголь, не курили, избегали, крестин и свадеб, не пели светских песен и старались вовсе не ругаться.
4. Cкопцы охотно посещали православную церковь и даже проявляли в вопросах религиозной обрядности большое усердие. При этом они открыто осмеивали православные обряды и таинства; храм называли "конюшней", священников - "жеребцами", богослужения - "ржанием жеребцов", брак - "случкой", женатых людей - "жеребцами" и "кобылами", детей - "щенятами".
5. Деторождение cкопцы считали причиной обнищания и разорения. "Вот мы не женимся и замуж не выходим, от того и богаты. Делайте то же, что и мы, перестаньте верить вашим жеребцам тогда жить будет легче, будете богаты, будете святы".
6. Скопцы веруют, что когда их число достигнет 144 тысячи, наступит страшный суд, за которым будет торжество последователей скопчества.
7. В книге "Русские скопцы" Александр Эткинд писал: "Последствия оскопления мужчин зависели от возраста, в котором была произведена операция. Скопцы, кастрированные в зрелом возрасте, теряли лишь способность к оплодотворению. Оскоплённые в детстве подвергались большим физиологическим изменениям. У них сохранялся высокий голос, не росли волосы на лице, и тело приобретало характерную тучность".
Молва
Молва приписывала богатой общине скопцов финансирование различных неправительственных организаций, например, народовольцев.
Существует теория, согласно которой Александр Пушкин в сказке "Золотом петушке" завуалированно описывал скопцов: Шамаханская царица - это деревня скопцов Шамохань, которую возглавляла женщина. Действие сказки можно рассматривать как поочередное оскопление сыновей царя, влюбившихся в эту женщину.

Иллюстрация к сказке "Золотой петушок"

Скопцы часто упоминаются в произведениях Федора Достоевского, а сама тема скопчества занимает большое место в творчестве новокрестьянского поэта Николая Клюева, по всей вероятности он сам был в своё время связан с данной сектой.

Скопческая песня Селиванова своим «детушкам»

О возлюбленные детушки! Теперь вам всю правду открою, что я искупитель, родимый батюшка, впредь устрою, кого за какую жизнь и службу удостою. Кому царство растворю, а кого раем подарю, а кого за веру поблагодарю!

120 лет назад, в 1887 году, в Москве состоялся Всероссийский миссионерский съезд, который впервые открыто заявил о том, что российскому православию угрожает нашествие сект. С тех пор об опасности тоталитарных и не очень тоталитарных сект в России говорили много и часто. Между тем популярность сектантства часто объяснялась довольно просто: люди надеялись, вступив в секту, улучшить свое материальное положение.

"Сокрушить душепагубного змия"

Обычно люди уходят в секту для того, чтобы начать новую жизнь — более правильную, более осмысленную, более спокойную или, наоборот, более яркую. Однако далеко не всеми сектантами движет религиозное чувство. Довольно часто люди выбирают для себя новую религию только для того, чтобы улучшить свое материальное положение. В России секты появились еще в Средние века, причем уже первые течения такого рода обещали своим последователям материальную выгоду от нового учения. Начало русскому сектантству положили новгородские диаконы Никита и Карп, которые в XIV веке стали обвинять русское духовенство в стяжательстве и прочих грехах. Также диаконы отвергали церковные таинства, сомневались в истинности святого предания и выдвигали прочие еретические идеи. Поскольку за крещение, отпевание, венчание и прочие обряды, совершаемые от случая к случаю, православные пастыри взимали с прихожан плату, секта, отрицавшая таинства, сулила своим последователям некоторую экономию. Секта стригольников, как стали называть группу Никиты и Карпа, была разгромлена в 1375 году, а ее основатели были утоплены в Волхове, но идея дешевой церкви — без платных треб, без драгоценной утвари и даже без священников — с тех пор владела многими умами. В XVII веке появились хлысты, которые обожествляли своих вождей, а потому могли себе позволить жизнь без церкви. А в XVIII веке возникли общины духоборов и молокан, которые отвергали церковную иерархию и государственную власть. Все эти секты позволяли своим членам сэкономить на требах, но лишь одна из российских сект давала шанс стать миллионером. Это была секта скопцов.

Движение скопцов зародилось в середине XVIII века в Орловской губернии, где в ту пору существовал хлыстовский "корабль" (община), во главе которого стояла самозваная "Богородица" Акулина Ивановна. К "кораблю" прибился крестьянин Кондратий Селиванов, который поначалу разыгрывал из себя немого, а после неожиданно заговорил. Акулина Ивановна поспешила провозгласить Селиванова "богом над богами, царем над царями" и сделала его вторым человеком в общине. Нравы в хлыстовских "кораблях" были довольно свободными, о чем, в частности, писал лютеранский епископ Сигнеус, наблюдавший хлыстовские радения в начале XIX века: "Собрание продолжалось с 8 часов вечера до полуночи; тогда присутствовавшие ложились спать попарно, каждый со своею избранною... по формальному дознанию, плотское сближение не подлежало никакому сомнению". Против подобного свального греха и выступил Селиванов. "Бог над богами" предложил радикальное средство избавиться от греховных влечений раз и навсегда — "раскаленным железом отжечь детородные своя уды". Селиванов провел самокастрацию, но понимания среди хлыстов не встретил и был вынужден уйти из общины.

Вскоре Селиванов основал собственную общину в Тамбовской губернии и нашел немало последователей, возжелавших по его примеру "сокрушить душепагубного змия" путем оскопления. Богословских аргументов в пользу кастрации у Селиванова было более чем достаточно, поскольку в Евангелии было ясно сказано, что глаз, который тебя соблазняет, надлежит вырвать, а руку или ногу отсечь и "бросить от себя". Но секрет успеха нового учения заключался не только в этом. Селиванову удалось привлечь на свою сторону нескольких богатых крестьян, возжелавших праведной жизни и царствия небесного. А поскольку у кастрата прямых наследников быть не может, в общине утвердился порядок, согласно которому одному скопцу наследует другой скопец. Таким образом, ценой утраты мужского достоинства сектант вступал в клуб богатых наследников и мог по прошествии лет разбогатеть. К тому же скопцу не надо было тратиться на семью, что также вело к немалой экономии. Поэтому, когда власть наконец-то обратила внимание на новую секту, среди ее членов было немало обеспеченных людей.

Первый "скопческий процесс" имел место в 1772 году, когда перед судом предстали 246 человек. В списке обвиненных в ереси были в основном крестьяне, но крестьяне отнюдь не бедные. Например, скопец Яковлев имел две избы, 10 лошадей, семь коров, 15 овец и пять свиней; его единоверец Запольский имел три избы, девять лошадей, пять коров, 10 овец, пять свиней. И таких богатеев среди подсудимых были десятки. Сам Селиванов тогда бежал, но попался в 1774 году, был высечен и выслан в Нерчинск. До Нерчинска он не дошел и последующие 20 лет жил Иркутске, но дело его не было забыто. Хотя скопчество было поставлено вне закона, число его последователей продолжало расти. Более того, учение проникло в городскую среду и нашло новых приверженцев среди купцов и приказчиков. Те, в свою очередь, привлекали в секту своих работников, бедных родственников, должников и прочих зависимых людей, мечтавших о повышении зарплаты или богатом наследстве.

Постепенно скопчество обрастало собственной мифологией, в которой перемешались суеверия, вера в доброго царя и надежда занять однажды высокое положение возле трона. Сектанты уверовали, что томящийся в Сибири Селиванов есть не кто иной, как чудом спасшийся государь Петр III, воцарение которого якобы было ознаменовано кометой "с птичьими ногами, с крестами на голове, знаменами по бокам и палящей со спины пушкой". Рассказывались бредовые истории о том, что Петр III оскопился еще в родной Голштинии, а его жена Екатерина его за это невзлюбила и свергла. По другой же версии, Екатерина тоже уверовала в скопческое дело и ушла странствовать, оставив вместо себя фрейлину, которая и свергла кастрированного царя. За всеми этими россказнями стояла вера в скорое возвращение Селиванова и золотой дождь, который затем прольется на его последователей.

Какой бы абсурдной ни была вера скопцов, их деловая хватка оставалась крепкой. На рубеже XVIII-XIX веков лучшими российскими менялами были именно они. Главным занятием скопцов-менял стала скупка мелкой разменной монеты. Закупленная за год мелочь отправлялась на Нижегородскую ярмарку, где всегда ощущался дефицит мелкой наличности. Там копейки сбывались выше номинала. Были у скопцов и иные методы приумножить свое богатство. Скопчество распространилось по многим городам России, а значит, скопцы-торговцы имели своих агентов всюду, где проживали борцы с "душепагубным змием". Агенты эти сообщали братьям по вере все последние новости, так что скопцы узнавали о колебании цен раньше своих некастрированных конкурентов.

В 1796 году у скопцов появилась надежда на исполнение всех их заветных мечтаний. С воцарением Павла I отношение к тем, кто был сослан при Екатерине II, резко изменилось, и Кондратий Селиванов сумел покинуть Сибирь. Верховный скопец объявился в Москве, а вскоре, по легенде, был вызван к самому императору. "Ты мой отец?" — якобы спросил Павел у новоявленного Петра III. "Греху я не отец,— ответил Селиванов.— Прими мое дело, и я признаю тебя своим сыном". "Принять дело" и оскопиться император не пожелал и отправил нахала в сумасшедший дом.

Оскопиться, чтобы скопить

И все-таки скопцы дождались своего часа. Александр I, который относился к деяниям отца так же плохо, как Павел I относился к деяниям своей матери, выпустил Селиванова из лечебницы и, подержав в богадельне, отдал на поруки бывшему камергеру польского короля Алексею Елянскому, который сам принял скопчество. С этих пор и начался золотой век кастрированных сектантов. Селиванов установил контакты с представителями высшей петербургской аристократии, которая в то время увлекалась всевозможными мистическими учениями, и даже благословил Александра I на войну с Наполеоном. За это благословение император пожаловал главному скопцу три богатых кафтана. Петербургский "корабль" Селиванова обрел небывалые привилегии. Достаточно сказать, что ни один полицейский не имел права переступать порог его дома, где совершались сектантские радения и оскопления. Безнаказанность была полная. Около 1818 года капитан Борис Созонович, уверовав в проповедь "белых голубей", как называли себя скопцы, кастрировал 30 солдат своей роты. Сам капитан был сослан в монастырскую тюрьму, но секте эта история никак не повредила. С Селивановым общались представители кружка генеральши Татариновой, в котором состояли придворные аристократы и в который был вхож сам князь Голицын, тогдашний министр просвещения. Кончилось дело тем, что скопцы слишком зарвались. Алексей Елянский подал государю проект государственного переустройства России, по которому Селиванов должен был стать духовным учителем самого царя. При губернаторах, министрах, генералах и капитанах кораблей тоже должны были состоять комиссары из скопцов. На себя Елянский был готов взять руководство вооруженными силами.

Более того, в 1819 году генерал-губернатор Петербурга Милорадович узнал, что два его племянника обратились в скопчество. Это была последняя капля, и в 1820 году Селиванов был арестован и отправлен в монастырь, где и оставался до своей смерти в 1832 году.

Однако секта продолжила свое существование, а ее члены по-прежнему накапливали огромные богатства. В Москве в 1843 году было раскрыто убийство сестер Ивановых, которые содержали скопческий молельный дом, причем одна из них считалась "пророчицей". Убивший их извозчик после ареста рассказал, что скопчихи склоняли его "перейти в их секту, обещая денежную помощь на покупку хороших лошадей и сбруи". Убив сестер, он забрал из их дома более 15 тыс. рублей — настоящее богатство по тем временам.

О богатстве скопцов было хорошо известно, и желающие купить благосостояние ценой утраты "детородных уд" по-прежнему находились. Вот что рассказывал молодой скопец, оскопленный в 14 лет собственным дядей, у которого он состоял в работниках: "Сначала он (дядя.— "Деньги" ) очень хорошо со мной обращался, кормил хорошо и жалел меня, работать тяжело не заставлял. Потом стал говорить: "Тебе тоже надо сделать как я. Так будет лучше. Хорошо жить будешь. Будешь святой, и душа будет как у ангелочка. Ходить никуда не надо будет. Будешь богатый один жить". Все не хотел. А он говорит, что четыре шубы енотовых мне отдаст и дом подпишет мне, все будет мое. Потом показывает коробку: в ней золото и серебро. "Это тоже,— говорит,— тебе отдам". "Ну,— я говорю,— что же, давай сделаем и мне". Потом сходили в баню, попили чаю. Дядя сходил и принес нож. Острый-острый".

Если бедные стремились в общину скопцов, чтобы стать богатыми, то богатые оставались в ней, чтобы стать еще богаче, ведь если богачи отписывали свое имущество беднякам, то бедняки завещали свое достояние богатым лидерам общины. Таким лидером был, в частности, купец первой гильдии Максим Плотицын, который верховодил скопческим "кораблем" города Моршанска в Тамбовской губернии. Сам Плотицын не был оскоплен, но в его доме было нечто вроде монастыря, в котором проживали шесть женщин с удаленной грудью. Поскольку Тамбовщина, где Селиванов создал свою первую общину, была священным для скопцов местом, многие сектанты завещали свои богатства Плотицыну. Он же был хранителем скопческого "общака". По некоторым сведениям, у купца находилось около 30 млн рублей золотом. Всего этого богатства Плотицын лишился в 1869 году, попавшись на даче взятки должностному лицу. Плотицына посадили в тюрьму, многих скопцов сослали в Сибирь, а деньги в ходе следствия были кем-то разворованы.

Но, даже оказавшись на поселении под Иркутском, скопцы с успехом применяли свои предпринимательские навыки. Те, кто был сослан раньше, сумели захватить земли на реке Мархе, а те, кто прибывал позже, становились их батраками. При этом скопцы использовали возможности своей земли по максимуму. Выгоднее всего было выращивать пшеницу, которая в Сибири шла по самым высоким ценам, и "белые голуби" специализировались именно на ней.

Своего богатства скопцы лишились только после 1917 года. Известно, что у сестер Смирновых, менял, было экспроприировано 500 тыс. рублей, у купца Павла Бурцева — 4 млн, у братьев Никифоровых — 1 млн. Но с началом НЭПа многие из разоренных вернулись в бизнес. Окончательно скопческое предпринимательство было уничтожено лишь в 1929 году в ходе большого процесса над сектантами, состоявшегося в Ленинграде. Сельских скопцов раскулачили, городских посадили, а те, кто остался на свободе, влачили довольно жалкое существование.

Святая вода на киселе

Скопцы были не единственными сектантами, умевшими извлекать выгоду из своей религии. Самой успешной сектой пореформенной России была так называемая штунда — протестантское движение, близкое баптизму, зародившееся на юге страны в середине XIX века. Название секты происходило от немецкого слова stunde, то есть "час", как называли немецкие колонисты, проживавшие на юге России, время, отведенное на изучение Библии. Главными проповедниками нового учения стали как раз немецкие колонисты, которые начали устраивать "штунды" для своих православных соседей и батраков. Духовный авторитет немцев среди местного населения поддерживался главным образом их экономическим влиянием. Вот как описывал обращение в штунду епископ Алексий: "Несколько лет тому назад в хуторе Старо-Донской Балке, Новопокровской волости, второго стана Одесского уезда находится один немец-штундист, посессор (владелец.— "Деньги" ) одного хутора, который живет на всех помещичьих правах до обнародования Высочайшего Манифеста от 19 февраля 1861 года. Он собрал в арендуемый им хутор, состоящий из 25 дворов, все свое поколение, а также дает приют всем бродягам без всяких видов, обращает их в штунды и дает им полное право на проживательство в арендуемом им хуторе, чем прославил себя между народом, так что каждый не имеющий никакого вида дезертир, преступник или беспаспортный бродяга стремится на жительство к посессору Б-ру, где свободно проживает без всякой опасности. Сельское правление в экономии посессора показываться не осмеливается, чтобы проверить проживающих там лиц, потому что Б-р не раз выталкивал из хутора сотских". О том же говорили и участники Всероссийского миссионерского съезда, состоявшегося в Москве в 1887 году: "Одною из главных причин перехода православных крестьян в рационалистические секты, особенно на юге России, служит их материальная зависимость и крайнее стеснение от крупных землевладельцев, молокан и немцев, особенно баптистского и менонитского исповедания, которые, захватив в свои руки почти все крупные земельные участки и отличаясь страшным стремлением к наживе, перестали отдавать свою землю в аренду... делая уступки православным крестьянам только под условием перехода их в молоканство или штунду". Такое экономическое давление оказалось весьма эффективным — в штундисты уходили целыми деревнями. Экономически от этого выигрывали обе стороны: немцы-колонисты получали лояльных работников, а новообращенные получали покровительство своих господ.

Первое время местные власти не обращали на штундизм особого внимания, поскольку не видели в действиях сектантов ничего опасного. Однако вскоре их мнение изменилось, поскольку штундисты, не умея создать стройной религиозной концепции, обеспечивали единство рядов регулярными нападками на православие. Церковь, стремительно терявшая прихожан, стала просить заступничества у власти и вскоре его получила. В 1894 году правительство объявило штунду "сектою особенно вредною в церковном и общественно-государственном отношениях", и штундистам запретили собираться на их молитвенные собрания. И все же, несмотря на запрет, в начале ХХ века в России насчитывалось 89 штундистских общин, в которых состояло несколько десятков тысяч человек. Когда же в 1905 году под давлением революционных событий был издан императорский указ об укреплении начал веротерпимости, в котором утверждалось, что "отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию", штундистские общины вновь начали быстро расти. В 1906 году в штунду ушли 1427 человек, в 1909 году — 2323, а в 1911-м — 7615 человек.

Не меньшего успеха на рубеже веков добились так называемые иоанниты, которые умело использовали популярность в народе Иоанна Кронштадтского. Если официальная церковь считала отца Иоанна чудотворцем, то сектанты называли его воплощенным Богом и наживались, продавая простодушным свою якобы православную, а на деле сектантскую литературу. О предприимчивости иоаннитов говорит такой случай. В 1915 году крупный российский сектовед Терлецкий писал: "Из Кронштадта учение иоаннитов было занесено в Костромскую губернию. Проповедником этого учения здесь явился крестьянин д. Хорошева Солигаличского уезда Иван Артамонович Пономарев... По ходатайству местного преосвященного еп. Виссариона Св. Синод в 1902 г. командировал о. Иоанна в Костромскую губернию с миссионерскою целью для вразумления сектантов на месте. Получив указ, о. Иоанн немедленно отправился в путь в захолустную весь... Помолившись, о. Иоанн обратился с речью к сектантам об их заблуждении, разъясняя, какой великий грех принимают они на душу, считая его святым. "Я такой же грешный человек, как и все другие,— говорил он.— Чем замолите вы перед Богом этот великий грех?" Долго продолжалась речь пастыря, то гневная по отношению к сектантам, то приглашавшая их к покаянию. Глубокое впечатление оставила она в слушателях. По окончании ее из среды сектантов раздались голоса: "Прости нас, батюшка, прости нас окаянных". На глазах у них были слезы... После литургии о. Иоанн снова обратился к сектантам: "Искренно ли вы раскаялись?" "Каемся, батюшка, каемся; помолись за нас". Подозвав к себе руководителя секты Пономарева, о. Иоанн неоднократно предлагал и ему тот же вопрос. Пономарев приносил полное раскаяние, прося о. Иоанна простить ему его грех. Выйдя из церкви, о. Иоанн по просьбе Пономарева посетил его дом, где совершил водосвятие... Исполнив свою миссию, о. Иоанн направился в обратный путь. Однако же оказалось, что раскаяние Пономарева было неискренним, и он продолжал действовать по-прежнему в духе сектантского заблуждения. Мало того, он воспользовался посещением его дома о. Иоанном в корыстных целях, и вода, которая была освящена здесь о. Иоанном, сделалась источником дохода Пономарева. Она вся почти была распродана почитателям о. Иоанна, а остатки ее Пономарев вылил в свой колодец, который и запер на замок, чтобы другие без его ведома не могли брать "святую воду". Затем на пожертвования, поступавшие к нему от многочисленных последователей, Пономарев соорудил особое помещение, где нарисовал на полотне (он маляр-живописец) громадную картину, изображающую, по его словам, "небесное служение" о. Иоанна в Хорошеве 2 октября 1902". Хуже всего было то, что, по словам Терлецкого, "из Костромской губернии учение Пономарева об о. Иоанне Кронштадтском стало распространяться в Донской области".

"Молиться везде, где что-нибудь дают "даром""

Некоторые секты давали возможность не только заработать деньги, но и красиво их потратить, что было весьма актуально для скучающей и пресыщенной аристократии. В 1874 году в Петербург прибыл англичанин лорд Рэдсток, проповедовавший характерную для протестантизма идею спасения через веру в Иисуса вне зависимости от того, совершает ли человек добрые дела. Один из современников так объяснял популярность его проповеди среди многих российских богачей: "Рэдсток же уверял, что довольно лорду сказать: "Я верю" — и он спасен, т. е., не расставаясь с своими сокровищами, хладнокровно отказывая умирающему от голода в куске хлеба, он не расстанется с "сокровищами" и на том свете! Чего же лучше?" Вместе с тем именно проповедь Рэдстока побудила русских аристократов раздавать сотни тысяч рублей на благотворительность. Причина этому была проста: последователи лорда убедили себя и окружающих в том, что благотворительность — это шик, доступный лишь сливкам общества. Кроме того, добрые дела считались не условием спасения души, а следствием веры.

Первым шиковать по-сектантски принялся отставной гвардии полковник Василий Пашков. Это был настоящий светский лев, которого знакомые описывали так: "В. А. (Василий Александрович.— "Деньги" ) — красивый брюнет, роста выше среднего, с манерами и обращением чистого аристократа". К тому же он был по-настоящему богатым помещиком, так что деньги для него никогда не были проблемой. Скучающий богач увлекся идеями лорда и вскоре уже активно тратил деньги на пропаганду нового учения в Петербурге. Принцип вербовки в новую секту, в сущности, мало отличался от скопческого: людям давали понять, что где секта, там и деньги. "Пашков открыл свои собеседования в собственном доме на Гагаринской улице,— вспоминал писатель Николай Животов, лично знавший Пашкова.— Большой с колоннами белый зал, украшенный золотыми орнаментами и уставленный рядами легких золоченых стульев. Хотя все собиравшиеся у Пашкова считались "братьями" по вере, однако для простых посетителей отводились места сзади и с довольно резкой границей, так что попадать из одного конца зала в другой представлялось весьма трудным, почти невозможным (из стульев была сделана загородка)... Народу собиралось на пашковские проповеди масса. Причин популярности было много: Пашков производил в широких размерах пожертвования, а желающих сорвать без труда и заботы несколько рублей (иногда и более крупные суммы), конечно, всегда много; на чтениях раздавались даром брошюрки и духовные книги, а публика наша будет молиться везде, где что-нибудь дают "даром", хотя бы это был прейскурант торгового дома купца Обиралова; и затем на беседах лакеи во фраках и белых галстуках разносили подносы с чаем и печеньем, причем на подносе всегда стоял графин с ромом и коньяком (высшей марки)".

Угощением дело не ограничивалось. Пашков и его последователи, в основном из числа богатых петербургских дам, организовали канцелярию по выдаче пособий. Деньги давали практически всем желающим, причем порой выплачивали даже суммы, позволявшие просителям открыть собственное дело. Условие было только одно: прослушать душеспасительную лекцию и взять литературу, отпечатанную, кстати, на деньги того же Пашкова. Но если человек приходил за деньгами второй раз, его экзаменовали на знание пашковского учения, а также осматривали его жилище. Если оказывалось, что проситель избавился от православных икон и перестал ходить в церковь, ему давали деньги. В первый же год своей деятельности Пашков растратил порядка 100 тыс. рублей и был при этом совершенно счастлив. В дальнейшем его траты были немногим меньше, но его богатство было столь велико, что такая расточительность не могла разорить его.

За свой прозелитизм Пашков был выслан из страны и поселился в Лондоне, а его последователи подверглись преследованиям в России. И все же его деньги продолжали работать на дело "евангелизации". Достаточно сказать, что благодаря его стараниям среди российских простолюдинов появились люди, способные вести грамотную богословскую дискуссию. Тот же Животов сокрушался в 1891 году: "В прошлом году на собеседованиях иеромонаха Арсения в Галерной гавани выходили десятки пашковцев, очень бойко и начитанно возражавшие о. миссионеру. Простой слесарь Ефим П-в цитировал на память целые главы из Священного Писания и, как оказалось, был основательно знаком с историею церкви. В Александровском рынке есть торговка Маланья С-ва, которая осмысленно ведет целый богословский диспут и знает прекрасно на память все "любимые стихи" пашковцев". Таким образом, деньги Пашкова были потрачены не зря.

После революции всех российских сектантов ждала схожая судьба. Вначале сектанты воспрянули духом, поскольку православие перестало быть государственной религией, но вскоре выяснилось, что пролетарскому государству чужда любая идеология, кроме большевистской. Секты, конечно, не перестали существовать, но возможности зарабатывать с их помощью стало гораздо меньше, поскольку богатых спонсоров вроде Пашкова или скопческой верхушки больше не было. Теперь быть сектантом было не столько выгодно, сколько опасно, и число сектантов стало быстро сокращаться.

КИРИЛЛ НОВИКОВ

Секта, проповедовавшая «спасение души » через борьбу с плотью путем кастрации мужчин и женщин.

В XVII–XVIII веках активизировались сектантское движение в Росии. Началось всё с раскола 1666 года и борьбы староверов против реформ патриарха Никона. Старообрядцы создали целый ряд самостоятельных религиозных толков и церквей. Наиболее радикальные из раскольников объединились в так называемые «беспоповские» секты, отрицавшие необходимость некоторых обрядов и, главное, церковной иерархии. Волна сектантства захлестнула все слои населения. Религиозная борьба задела и людей, слабо разбирающихся в тонкостях богословия, в основном крестьян. Разорительные гражданские войны, усиление экономического гнета, разворачивающаяся на их глазах церковная борьба, участники которой, естественно, всячески пытались перетянуть на свою сторону население страны. Все это привело к тому, что многие жители «деревенский России», по-своему восприняв новые веяния, вырабатывали собственные независимые и самобытные религиозные теории.

Первое известие о секте скопцов относится к 1772 году. В этом году императрица Екатерина II повелела расследовать дело об изуверской секте в Орловской губернии. Проблема этих верующих заключалась в том, что они решили довести до логического конца теорию аскетизма. Для того чтобы окончательно и бесповоротно утратить интерес к греховным сексуальным соблазнам, скопцы приняли радикальные меры – стали избавляться от искушающих их органов хирургическим путем. Тут не стоит забывать, о каких годах и каких регионах повествуется. Когда речь идет о хирургии, перед мысленным взором современного человека может возникнуть образ умудренного опытом врача в белом халате и со скальпелем в руках (а рядом с ним не менее серьезно настроенного анестезиолога). На самом деле все выглядело совсем по-другому.

Само движение скопцов зародилось немного раньше – в 60-х годах XVIII века. Основателем «учения» принято считать крестьянина из Орловской губернии Кондратия Селиванова. Все зло, по мнению «пророка», происходит из-за «лепости» (здесь подразумевается в первую очередь сексуальность). Сектанты разделяли мнение общины «хлыстов» (на основании вероучения которых и сформировали собственную доктрину), что тело человека создано дьяволом по своему образу и подобию и потому является источником зла на земле. Бог «вдунул» в тело душу, сотворенную по собственному образу и подобию. Соответственно, цель жизни – освободить душу от власти тела. Достигается это путем отказа от потребностей плоти, ее «умерщвлением», нравственным самосовершенствованием и стремлением лишь к духовным радостям. Практиковался отказ от употребления алкоголя, никотина, сквернословия, посещения народных празднеств, пост. Но скопцы, в отличие от хлыстов, пошли еще дальше в решении данной проблемы. В Евангелии от Матфея присутствует фраза, которую Селиванов истолковал буквально: «Есть скопцы, которые оскоплены от людей, и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для царствия небесного». Так и появилась идея о необходимости кастрации для эффективной борьбы с грешной плотью во имя спасения души.

Селиванов заменил так называемое «второе крещение» («крещение Святым Духом»), происходившее во время радения (своеобразных активных молитв), процедурой «огненного крещения», иначе говоря, оскоплением с помощью раскаленных железных прутьев. Первые оскопления были проведены в доме фабриканта Лучинина, где «огненное крещение» приняли фабричные крестьяне и приказчик Ретивов. После этого сам Лучинин создал первый «скопческий корабль» (как назвали общину скопцов) при своей же полотняной фабрике.

Такие же «корабли» в Москве при фабриках создали купцы Колесников, Жигарев, Тимофеев. Подобное происходило и в Санкт-Петербурге и в других городах.

Хотя скопцы – это секта, отколовшаяся от хлыстов, признававших суровый аскетизм и самобичевание как средство усмирения грешной плоти (и впадения в божественный экстаз), последователи Селиванова подвергались преследованиям не только со стороны властей и православной церкви, но даже внутри самой этой секты. Хлысты (христоверы) считали, что «это не победа, когда враг убит до сражения», имея в виду практику кастрации.

Если главной идеей хлыстов было постоянное перевоплощение Христа в пророках секты, то для скопцов существовало только два Христа – евангельский и сам Селиванов. Не обошлось и без политики. Как Емельян Пугачев и масса других авантюристов, Селиванов объявил себя царем Петром III (тем самым, которого убили сторонники Екатерины II в 1762 году) и обещал своим приверженцам установить «в Питере земное царство».

В связи с упомянутым расследованием, предпринятым Екатериной Великой, Селиванов был сослан в Сибирь. В 1795 году он появился в Москве как Петр III, вновь был арестован и отправлен в Санкт-Петербург. Там, по скопческому преданию, он беседовал с «сыном» – императором Павлом. Павел не проникся идеей кастрации, как и неожиданным возвращением воскресшего «отца», и следующие несколько лет Селиванов провел в тюрьме. Освободили его с приходом к власти Александра I (вероятно, благодаря денежной помощи от одного из богатых скопцов Санкт-Петербурга).

Интересовались скопческими обычаями и другие представители высшего общества. В 1817 году Селиванов переезжает в специально выстроенный для него купцом Солодовниковым особняк. По некоторым свидетельствам, в нем во время радений собиралось до трехсот сектантов одновременно.

В 1820 году Селиванов был сослан властями в Спасо-Ефимьевский монастырь в Суздале, где был полностью изолирован от окружающего мира. Умер «пророк» в чрезвычайно преклонном возрасте (предполагают, что лже-Христу тогда было более 100 лет). Скопцы считают, что Селиванов не умер, а «вознесся», и ждут его возвращения и установления «скопческой» власти во всем мире.

Некоторые исследователи полагают, что скопческая секта в России – единственное массовое религиозное движение кастратов, которое знает история. До этого речь шла лишь о небольших группировках фанатиков.

Скопцы называют себя «отмеченными огненной печатью», «убеленными» и верят, что кастрация придает людям ангелоподобный вид, в результате чего они якобы становятся в ряды «небесного воинства». Когда численность скопцов достигнет 144 тысяч человек, настанет Страшный суд, а скопцы воцарятся на земле.

Физические увечья, которые ввели в свою традицию скопцы, далеко не ограничивались только оскоплением гениталий. Женщины-скопчихи, например, даже ампутировали груди, чтобы как можно ближе подойти к ангелоподобному бесполому состоянию. В 1816 году среди скопцов произошел раскол. Отделилась группа сектантов, которые практиковали «вторую кастрацию» с полным удалением половых органов. Эту операцию они называли «царской печатью». Постепенно произошел переход к более «мягким» видам оскопления, то есть не огнем, а серпами или топорами.

В целом же скопцы еще строже придерживались аскетических правил, заведенных у хлыстов. Под влиянием Селиванова многие хлысты перестали пить, курить, играть в азартные игры, а также в шашки и шахматы.

Во главе общин скопцов стояли «кормщики». Их власть по отношению к подчиненным была безгранична. Богослужения у скопцов, как и у хлыстов, происходили в форме радений, которые сектанты называли «духовной баней». Начинались они с дружеского чаепития или беседы. Приходящие кланялись и крестились обеими руками. Мужчины надевали для радения длинные белые рубашки, женщины – обычные платья и белые платки.

В самом начале встречи шло хоровое пение молитв. Затем следовали общие и частные пророчества, далее – «основная часть» – пляски, тряски и прыжки до одурения, что, по мнению скопцов, ослабляло «злую лепость». Поскольку оскопление происходило в основном на радениях, многие любопытствующие ходили на богослужения скопцов «посмотреть». Интересно, что в свое время скопческие собрания считались своеобразным «культурным» развлечением.

Если у хлыстов вообще не признавалась святость икон, то у скопцов есть иконы с изображением Христа, Селиванова, Солодовникова, императрицы Елизаветы Петровны. Хрянят «убеленные» и реликвии – вещи и «частицы тела» (ногти, волосы) Селиванова, почитают «святые места» (дом Солодовникова в Санкт-Петербурге).

Социальный состав скопческой секты серьезно отличался от состава секты хлыстов, в которую привлекались в основном малограмотные люди, зачастую не читавшие Библию. В более радикальной секте, как ни странно, собралось общество побогаче и более образованное – купцы, зажиточные крестьяне, промышленники. Это отразилось и на идеологии. Так, скопцы всегда уважительно относились к царской (а иногда и к церковной) власти. Более того, богатые скопцы даже делали пожертвования в пользу православной церкви (возможно, именно из-за этого митрополит Филарет относился к последователям Селиванова лучше, чем к любым другим сектантам), от учения которой отошли очень далеко.

Но несмотря на это, в 1807 году Священный Синод признал секту наиболее опасной и вредной в России, а в 1835 году уже и Сенат определил скопцов как врагов человечества, разрушителей морали, преступников, нарушающих божественные и гражданские законы.

Однако в первой половине XIX века секта неуклонно росла. Скопцы гораздо активнее, чем хлысты, работали над привлечением в свои ряды новых членов. При этом к собственно оскоплению человека подводили очень осторожно, давали, что называется, «влиться в коллектив», бомбардировали выдержками из религиозных текстов. «Операцию» проводил, как правило, приглашенный издалека сектант. Оскопленный не должен был знать его имени и не должен был встречаться со своим палачом впоследствии.

Рост секты был вызван и чисто экономическими причинами. Промышленникам было выгодно держать на предприятии общину скопцов. Оскопленные рабочие были менее агрессивны, нетребовательны, держались товарищей по уродству. Всю заботу о членах общины брало на себя руководство (как правило, владелец предприятия), оно же осуществляло полный контроль над жизнью рядовых сектантов. По всей видимости, и сам Селиванов в преклонном возрасте управлял из своего столичного особняка настоящей промышленной корпорацией.

К 1826 году количество скопцов в России достигло 10–15 тысяч человек. По настоянию православной церкви и жандармерии Николай I повелел производить массовые аресты с последующей ссылкой скопцов в Сибирь. Годных по состоянию здоровья сектантов забирали в солдаты и отправляли воевать на Кавказ. Секта была запрещена и предана проклятию.

Однако и в Западной Сибири вербовка последователей скопчества продолжалась, в связи с чем власти заменили место высылки на Якутию и Забайкалье. Действительно, в Якутии скопцам не удалось привлечь достаточно новых последователей. Попытки проведения радений безжалостно пресекались полицией, и скопцы переключились на ведение хозяйства. В документах тех лет отмечается значительный капитал, накопленный руководителями скопческих общин.

Во второй половине XIX века рост секты прекращается. Оскопление все чаще становится «духовным». Изуверский обряд заменяется «целибатом» (полным отказом от сексуальных отношений и супружеской жизни).

Советская власть боролась со скопчеством еще более последовательно, чем царское правительство. В начале 1929 года были раскрыты общины в Ленинграде, Москве, Саратове, на Дону. Столичные общины базировались на фабриках. В частности, сектантам было предъявлено в принципе справедливое с точки зрения режима тех лет обвинение в монархических настроениях: скопцы долго хранили царские портреты, флаги с надписями «Боже, царя храни» и т. д.

После войны сектанты несколько оживили свою деятельность, вербуя женщин, потерявших мужей. Кроме того, возникают секты так называемых «девственников». Они действуют конспиративно и преимущественно в Украине (как и немногочисленная группировка традиционных скопцов).

По некоторым данным, и сейчас на территории Америки существуют группы, подвергающие своих членов кастрации из религиозных соображений. Впрочем, вовсе не обязательно, что эти группы связаны с русскими скопцами.